– Тайра, принеси то платье, что было на тебе недавно, – велел я девушке.

Она поспешно ушла, вернувшись меньше чем через минуту, неся в руках платье, заляпанное кровью.

– Можешь вернуться к себе. Твоё присутствие больше не требуется.

Казалось, Тайра обрадовалась моим словам и быстро удалилась. Я швырнул окровавленную тряпку в лицо Архитектора.

– Забирай это и проваливай.

Сомерс поймал на лету тонкую материю и вопросительно взглянул на Императора, кивком головы отправившего его восвояси. Едва за ним закрылась дверь, как Император зло взглянул на меня.

– Ты не явился на заседание Совета!

– Устал, – безразлично пожал я плечами.

– Устал до такой степени, что не было сил усадить свою задницу в кресло и согласно кивать в моменты, когда это от тебя требуется. Но устроить кровавую бойню у тебя хватило сил.

– Как видишь…

Я прошёлся по комнате и плеснул себе ещё спиртного. Последний бокал на сегодня. Больше не требуется.

– И всё из-за одной дырки? Что ты в ней нашёл? Её даже красавицей назвать сложно.

– Представь, что кто-то проник в кабинет в твоё отсутствие и стащил… Допустим, золочённую статуэтку звездолёта на второй полке снизу слева от двери?

По лицу Императора было видно, что ему потребуется некоторое время, чтобы вспомнить именно ту вещицу, о которой я говорил.

– Ха! Ты даже не смог вспомнить её сразу, верно? Но если бы её украли без твоего ведома и ты бы об этом узнал, разве не наказал бы вора? Дело не в том, насколько особенная эта птичка, а в том, что кто-то осмелился украсть у меня.

– Больше никаких сюрпризов, Пёс. Ты прекрасно знаешь, что стоит на кону.

Император развернулся и ушёл, натянув на лицо излюбленное высокомерное выражение, не надоедавшее ему никогда. А я взял себе на заметку покопаться завтра в настройках доступа в мои комнаты так, чтобы ни одна падаль не могла сунуть сюда свой нос без моего ведома. Даже Император.

Оставалось только одно на сегодн:– пожелать своей птичке, добровольно решившей остаться в клетке, спокойной ночи. Тайра лежала на кровати, глядя на потолок, когда я вошёл. Увидев меня, она подскочила, сев на кровати, испуганно смотря на меня. Мне даже не надо было гадать, о чём она подумала. Решила, будто я пришёл к ней за тем же, что и пару дней назад.

– Жаль тебя разочаровывать, Тайра, но я не за тем сюда пришёл, – ухмыльнувшись, произнёс я. – Подойди ко мне.

Осторожно, маленькими шажками Тайра начала передвигаться в мою сторону. Проклятье. Эта комната мала настолько, что я могу пересечь её за пару шагов, а она умудрилась сделать не меньше десяти крошечных шажков. Терпение было на исходе, хотелось преодолеть разделяющее нас расстояние в два счёта, но я выжидал, испытывая самого себя на прочность. Стоит близко. Не совсем, а на расстоянии вытянутой руки, не решаясь приблизиться хотя бы ещё немного. Терпение кончилось, притянул девчонку к себе, пробегаясь пальцами по напряжённым плечам.

– Боишься меня?

Я приподнял пальцами её подбородок, заставляя смотреть мне в лицо, на чёрную маску, постоянно его закрывающую.

– Боюсь, – прошептала она.

– Но всё равно выбрала меня. Зачем?

– Не хочу быть скотом, выставленным на продажу и доступным каждому ублюдку…

– А как же я? Разве я не ублюдок, подобный многим. И скорее всего, даже худший из них.

– Говорят, долго твои пленницы не живут, так что…

Я усмехнулся.

– Откуда в тебе это берётся? Дрожишь, будто лист на ветру от страха, но всё же кидаешься в омут с головой?

Тайра пожала плечами и поникла головой, всем своим видом показывая, что ей не по нраву собственный выбор, но иной возможности у неё не было.

– Мне нравится вкус и запах твоего страха. Свежий, чуть сладковатый. Так пахнут ирисы после дождя.

Тайра странно на меня посмотрела, с недоумением, не понимая, о чём я говорю.

Мысль ярко пронеслась в моей голове и поспешила вырваться из меня какими-то безумными словами. Вот оно, озарение. Наконец, я понял, какие ассоциации толпились на задворках сознания с того самого момента, как увидел Тайру.

Я усмехнулся напоследок и вышел, оставив её стоять ошарашенной в маленькой тесной комнате.

Я откровенно скучала, находясь взаперти в покоях Палача. Покидать их мне было запрещено, да я и не смогла бы этого сделать при всём своём желании. Палач заблокировал дверь так, что открыть её можно было только снаружи.

Даже есть мне было разрешено только здесь. Слуги-фаэлины приносили еду мне сюда, скользя безмолвным, но заинтересованным взглядом по мне. Хуже всего было не мучиться неизвестностью, но чувствовать себя предметом неумолкаемого обсуждения, проходящего за моей спиной, далеко за пределами этих комнат.

Недавний эпизод в столовой показал, что я могу не рассчитывать на кого-либо из фаэлинов. Для них я – лишь повод развеять скуку и немного набить свои карманы, сделав удачную ставку.

Я поймала на себе ещё один осторожный взгляд, брошенный на меня исподтишка девушкой-фаэлином. Быстрый, но цепкий и оценивающий.

– Что-то интересное?

Девушка подняла на меня тёмно-красные глаза, полные недоумения. Я неторопливо прошлась по комнате и села в кресло, в то самое, в котором так любил сидеть Палач. Поняла это уже после того, как опустилась в него, но… плевать. Он не запрещал сидеть на нём. Я положила ногу на ногу и заставила себя пристально оглядеть девушку с головы до ног, неспешно скользя взглядом. Она переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя не по себе.

– Я жду, – нетерпеливо начала постукивать пальцами по подлокотнику, усмехнулась и склонила голову на бок. – Ты с таким интересом разглядывала меня, явно желая мне что-то сказать или поделиться ценой информацией?

– Нет, – потупив взгляд, проблеяла девица.

– Тогда займись своими обязанностями немедленно. Оставь еду здесь и убирайся вон. Вернёшься через полчаса за посудой и уберёшься быстрее, чем я смогу тебя заметить. Тебе всё ясно?

Я заставила себя говорить раздражённо и зло, не отрывая взгляда от девушки. Служанка торопливо поклонилась и скользнула в открытую дверь, бесшумно закрывшуюся за ней. Я облегчённо вздохнула, едва девицы след простыл.

Меня раздражал этот спектакль, хотелось разом закрыть рты всем, сплетничающим и праздно любопытствующим. Хорошо, что хоть эту девицу удалось приструнить так легко. Всего-то нужно было слегка изменить тон голоса, добавив в него суровых и нетерпеливых нот.

«Перенимаешь привычки Палача?» – ехидно поинтересовался внутренний голосок. Шепнул колкость исподтишка и спешно ретировался, не дав возможности оправдаться. Будет ждать нового удобного случая, чтобы в неожиданный момент огорошить чем-нибудь вроде этого.